Четки небесного цвета. Рассказ…
Взвизг слева заставил меня подпрыгнуть. Подруга, краснея от перевозбуждения, верещала о получении долгожданного смс. Тут же, сидящие рядом девушки потянули свои прекрасные головки к экрану ее телефона. Оставшиеся девушки за нашим столиком, разделившись по двое-трое, щебетали, возмущались, хохотали, и казалось, никто никого не слушал.
В тот вечер я в очередной раз составила им компанию, и в очередной раз жалела об этом. Я злилась на свой мозг, который не давал мне расслабиться и раствориться в этом диком скворечнике, именовавшемся фешенебельным молодежным лаундж -баром.. В какой то момент я перестала понимать, зачем я тут вообще нахожусь.
Сначала мы бегаем по магазинам в поисках очередного наряда и аксессуаров, которые бы создавали иллюзию причастности к «красивой жизни». Затем мы бежим наводить лоск в салоны красоты до неузнаваемости, чтобы создать впечатление, что прошедшая неделя была проведена не на кухне или в скучном офисе, а на лазурных берегах Антальи. Затем идем туда, собственно, для чего и были забеги, чтобы потратить там все, что скопили за неделю, или даже месяц, чтобы пропахнуть едким запахом сигарет, и всю следующую неделю бурно обсуждать прошедший вечер, смакуя все самые наиподробные подробности.
— Ой, мне тот позвонил, которого мы потом в клубе видели!!
— Моя подруга его знает, это не его мерс, он просто водила.
— А ты видела, как тот пил/танцевал/дрался?
— Ага, а его друг таааак на меня посмотрел!
— А вон тот, помнишь? ваще нахал, при своей девушке со мной флиртовал! Видела?
— Ой, я его знаю, это его жена была…
И все дружно, вытянув губы: «Да нуууууууу?..»
Я, как минимум, перестала получать от всего этого удовольствие, и даже чувствовала легкое раздражение… Откинувшись на спинку стула, решила радоваться хотя бы тому, что никто не задает мне никаких вопросов, и не замечает. Нет, все же, замечает.
Сидящий за столиком напротив, в мужской компании, парнишка. Уже минут десять мнит себя мачо и пытается гипнотизировать сальным взглядом. После нескольких тщетных попыток обаять своим, наверное, обычно безотказным, модным look’ом и подмигиваниями, он берется за тяжелую, на его взгляд, артиллерию: связку ключей с массивным брелком «бентли», и становится похож на щуплого вахтера или заведующего складом. Бедолага, он, наверное, и не догадывается, насколько смешно выглядит.
Все эти молодые люди, девушки и парни, которые пытаются казаться теми, кем не являются, жить не своей жизнью, все эти соревнования в бессмысленных побрякушках… Все это выглядело, по меньшей мере, глупо и смешно… В том числе и я…
В этом платье, которое стесняло талию настолько, что дышать приходилось коротко и часто, в этой совершенно неудобной декоративной обуви на высоченных каблуках, лимит шагов в которых не превышал восьми метров, а стопы, при долгожданном снятии ее, горели, как на угольях, с этими туго закрученными в волосы шпильками, которые впивались в кожу, и тяжеленной бижутерии, от которой раздражалась и краснела кожа… Я вдруг почувствовала себя новогодней елкой, в громоздкой нелепой мишуре и фантиках, и дебильной звездой на макушке… А вокруг кружили такие же елки. В этот миг организм будто стал отторгать все это, и мне захотелось немедленно уйти как можно дальше, как можно скорее сбросить всю эту пеструю фольгу, умыться, стать собой…
Спустя сорок минут я уже смотрела на свое отражение в своей ванной.
Пока сарабанда мыслей, словно орущее племя аборигенов, штурмовала мне мозг, я вынимала шпильки из волос, серьги из ушей, ноги из туфель… В конечности хлынула кровь, в висках застучало, легкие наполнило воздухом, и вскружило голову… А несчастное лицо в отражении озадачивало.
У меня есть все: работа, признание, подруги, деньги. Не миллион, конечно, но я себе ни в чем не отказываю, а к миллионам я как-то и не стремилась. Питаюсь, слежу за собой так, как написали в журнале, стараюсь мыслить, как Роберт Киосаки (больше, все-таки, из-за тренда). Иногда, чтобы чувствовать себя человеком, и чтобы было чем возразить совести на предательски частые обвинения в эгоизме, я кормлю бездомных Тузиков и Шариков, лечу усатых-полосатых. А еще умею сделать так, чтоб мой телефон не умолкал, а я бы тыкала в кнопочку отказа, а он бы опять звонил, а я бы опять тыкала сброс, а он бы все равно звонил. Это такая женская народная забава… Чего не хватает-то?! Фонтана чувств?
Нее, знавали мы их.. В тех чувствах, которые сейчас, наверное, как раз в том клубе высоко фонтанируют, смысла еще меньше, чем в поедании супа китайскими палочками.. Хм.. Смысл?.. Да, именно смысла мне и не хватает! Там, где должен быть Смысл, у меня зияет пустота, как от недостающего в паззле фрагмента. Дыра, которая не заполняется ничем. Ни литературой, ни музыкой, ни людьми.
И врут поэты. Недостаточно просто быть хорошим человеком и не делать зла. Ведь большинство из них, будучи высоконравственными, тоже ощущали себя беспричинно несчастными, и великое множество литературных шедевров являлись следствием глубочайших депрессий и переживаний, мытарства и боли…
А я верю, что человек способен быть полноценным, где-то есть секрет счастливого пребывания в гармонии с собой, к которому все мы бессознательно стремимся. Но только где он?
***
Она стояла на кухне, в клубах коптящего дыма, в съехавшей вбок косынке, с мучными пятнами на лбу и упирающемся в плиту животе, и жарила котлеты. Сосредоточенный взгляд пытался определить степень обжарки, чтобы вынуть вовремя хотя бы эти, оставшиеся три котлетки. Остальные семь убого лежали на тарелке, напоминая горелые калоши. А ей было стыдно смотреть в их сторону. Ей казалось, что они живые, и теперь, по ее вине, они, вместо того, чтобы выполнить свою миссию «осчастливить желудки», отправятся в мусорное ведро, и сгниют на свалке, отверженные даже голодными собаками. Она плакала. В последнее время она часто плачет.
Причин много. Все весомые: ей все время хотелось есть; и всегда именно то, чего в холодильнике нет; отражение в зеркале напоминало кашалота; она не могла нагнуться и самостоятельно завязать шнурки на ботинках; по ночам кто-то грохочет в дверь, аккурат в тот момент, когда она кладет голову на подушку. «И это не ветер, как говорит наш папа, это котлеты пришли мне мстить…» А будущий папа никогда не терял самообладания и терпеливо успокаивал, утирая слезы, и говорил, что это все, потому что у нее в животе растет малыш.
Наверное, малыш в животе и мозги в голове у беременных кувыркаются синхронно. Хорошо, когда рядом есть любящий и любимый человек в одном лице. Когда есть ради кого стараться. Быть лучше во всех отношениях. Красивее, умнее, добрее, женственней. Когда ты знаешь, что не одна. И искренне делаешь вид, что не умеешь менять лампы в люстрах, ведь с точки зрения справедливого разделения хозяйственных обязанностей, это сугубо мужская работа, и взваливать ее на свои хрупкие плечи (в недавнем прошлом самостоятельно носившие чемоданы) было бы стратегической ошибкой. Когда на робкие взволнованные вопросы об ужине ты, гордо вскинув голову, изображая, как минимум, гения кулинарии, удаляешься на кухню, предварительно запретив мешать «вдохновению», и как только закрывается дверь, «гений» метнется к телефону и, набрав мамочку, умоляет немедленно проинструктировать ей приготовление борща. Потом следует суетливое метание между столом, плитой и холодильником, грохот посуды, порез пальца, шипение масла, ожог запястья, и густой дым сгоревшего масла. Но борщ получается все равно вкусный. Наверное, чувства, вкладываемые в еду, важнее специй.
А может, смысл в любви? Сейчас, когда нет еще и полугода совместному проживанию, я могу согласиться, но что-то мне подсказывает, что это не всегда будет так, что эйфория не вечна.
Я слышала, что у кого-то она разбивается о ночной храп, не поднятый ободок унитаза и пресловутые привычки: чавкать за столом, греметь ложкой в чашке и разбрасывать носки. А у кого-то она выцветает годами. Незаметно, медленно, но верно. Но почему тогда люди остаются рядом? Ведь что-то заставляет мужчину терпеть недовольно ворчащее под маской из огурцов лицо некогда «кроткой лани», а «экс-кроткая лань» терпит «экс-принца», орущего в три часа ночи у телевизора во время чемпионата мира по футболу, и стирающего свои носки ее пятидесятидолларовым увлажняющим мылом с экстрактом жемчуга и семью целебными маслами …
В кого-то это закладывается с воспитанием, « брак – это кандалы, это на всю жизнь, так надо». Кого-то объединяют общие цели. Кого-то держат дети. А кого-то всего лишь привычка и страх перемен…
А я верю, что должен быть секрет сохранения брака. И не просто сохранения, а секрет счастливого брака. Формула, применимая ко всем. К любому типу мужчин и женщин. Определенно должен быть.
***
Моей дочери пошел седьмой месяц. Она уже, сидит, грызет все подряд шестью зубиками, гоняет на ходунках, хохочет, и говорит «мама». От последнего я вообще пребываю в жутком экстазе и становлюсь похожей на счастливый овощ. Я визжу вместе с ней, когда она радуется купанию, плачу вместе с ней, когда режутся ее зубки или болит животик, часами могу сидеть над нею спящей и наблюдать, как она сопит, кряхтит и переворачивается. У меня нет ничего, кроме нее. А она для меня – это все. Дети – это непременно чудо. Ты не можешь насытиться молочным запахом и запусканием пальцев в шелковые кудряшки. Тебя захлестывает необъяснимая волна нежности, когда малыш во сне сжимает твой палец в ладошке, вздрагивая от легких прикосновений, когда узнает тебя в десятках лиц, когда улыбается тебе. И если ты стремишься к чему-то, то только ради этого крохотного существа, чтобы дать ему все, что он захочет, и даже больше. И эта беспричинная тревога на десятки лет вперед. Как сложится ее судьба? Кто ей попадется на жизненном пути? Что ее ждет? И это безудержное желание оберегать. Всегда. От падений, от острых углов, от ожогов, от мух, от тугой резинки на ползунках, от комочков в каше, от нерадивых сказочников-мужчин, от коварных женщин-соперниц, от несправедливости, усталости, болезней, печалей и…. и… еще тысячи тд и тп.
А вообще, конечно, пользы в материнстве более чем достаточно. Женщина становится мягче, отзывчивей, сострадательней, в общем, возвращается к изначально заложенной установке, к своей природе. Господи, как много теряют женщины, отказывающиеся рожать, или поручающие воспитание и заботу о своих детях няням… Наверное, дети — это и есть смысл…
Стоп! А как живут те, кто не может иметь детей? Ну не может же быть такого, чтоб у одних был смысл, а у других его не было…
Бывает и так, что те, кто возвел себе в смысл жизни богатство и славу, лишившись их, зачастую, стреляют себе в голову. А что будет с теми, для кого смыслом был любимый человек, и его не стало? Такому тоже можно стрелять в голову? А если тех, кто смыслом жизни считал потомство, оставят умирать в доме престарелых свои же повзрослевшие дети? Нет. Должен быть еще другой, тот самый Главный Смысл, еще не разгаданный мной, но объединяющий всех без исключения: богатых и бедных, бездетных и многодетных, семейных и одиноких, мужчин и женщин… Он есть, просто я его пока не познала…
***
Тихий скрип двери заставил вздрогнуть спящую дочку. Это я, зайчик. Твоя мама. Снова пришла поздно. Наверное, я не имею права зваться твоей мамой, если провожу бОльшую часть времени в офисе, с чужими людьми, тогда как ты скучаешь и ждешь меня тут. Помнишь, я клялась защищать тебя? А сегодня я поняла, что не в состоянии даже за себя постоять. Я потеряна, малыш. Прости меня. Наверное, я сама еще ребенок. Хотя, если так, то после сегодняшних событий я, по закону жанра, должна мечтать, как умру, и меня похоронят в рюшечках, а мои обидчики будут стенать у моей могилы, прося прощения, и не должна думать ни о ком в этот момент… А я думаю, малышка. Я думаю о тебе. И мне грустно. Я не знаю, как воспитывать тебя, чему учить. Я не знаю, как научить тебя жить правильно. Потому что сама еще не знаю, как надо жить. Я ведь еще не нашла тот Смысл, которому должна тебя научить… Запуталась. И уже не понимаю, что важнее: быть все время рядом с тобой, оберегать, обнимать, кормить и заботиться о тебе, или уходить от тебя ради того, чтоб дать тебе лучшие: питание, игрушки, образование? Тяжело вздохнув, отворачиваюсь… Как все сильно изменилось. Столько всего произошло. Жизнь словно перекувыркнулась. В памяти всплывает школа, солидная организация, грандиозный форум информационных технологий, любимая кофейня, друзья и подруги… Боже, будто все это было не со мной…
Столько книг прочитано, столько лекций прослушано, столько конспектов изучено. Вот почему они не помогают мне разобраться со своей жизнью? Почему я до сих пор совершаю серьезные ошибки?.. Убить бы голову, не дающую покоя. Живут же люди. Не зная Того Самого Секрета, не стремясь к нему, и иногда даже бывают счастливыми…
Где-то в тумбе была мамина валерьянка, попытаюсь уснуть. В темноте, наощупь пытаюсь определить флакон, но рука цепляет что-то другое, округлое. Бусы, что ли… Достаю – мои первые четки. Откуда они здесь? Я держу в увлажняющихся ладонях маленький символ едва уловимой связи с Создателем, — 33 бусинки небесного цвета, нанизанные на хлопчатобумажную нить, хранящие в себе чистоту, искренность, слезы облегчения. Какие-то слабые импульсы понеслись по венам, и от волнения заколотило в висках, и перед глазами закружили голубые своды мечети со светлыми комнатами, арабской вязью под куполами, и великолепные фрески из золотистой глазури и благородного белого мрамора. В груди что-то загорается, теплое, светлое, и, поднимаясь выше, раздается в голове зычным, проникновенным голосом муэдзина, призывающего к… Спасению.
Сжимаю четки в ладонях, и впервые за долгое время, плачу. Наверное, от стыда. Слезы наполняют изнутри, и изливаются наружу, словно омывая душу. Должно быть, я очень глупа, что искала всю жизнь не там. Где угодно, но только не у Него. Сдавливаемые рукой рыдания стихают. По всему телу разносится слабость. Боли больше нет. Мы не одни, доченька. Твоя глупая мама просто забыла, что мы не одни. Я, кажется, знаю, где искать Смысл, наш с тобой Секрет Счастья…
***
Я проснулась от того, что кто-то настойчиво щекотал мне ухо. Повернувшись, увидела свою малышку, машущую на радостях ручками, обнажая шесть своих крохотных зубок. Прелестное утро! Лучики солнца, пробивавшиеся через белый занавес в нашу спальню, играли в русых кудрях маленького ангела и в ее глазках чайного цвета, делая их еще более светлыми и чистыми. Беленькая, с чуть ли не фарфорово-прозрачной кожей, она будто сошла с полотен художников эпохи возрождения. Маленькое, хрупкое, искреннее создание, которому достаточно для счастья всего лишь проснуться со мной. И все равно, что у мамы распухшие глаза и не чесаны волосы. Главное, она наконец-то опять, проснувшись, обнаружила меня рядом. А я была счастлива вдвойне: «У нас начинается новая жизнь, малыш… Я, кажется, знаю, где искать ответы на свои вопросы».
В моем арсенале было много теологических книг и брошюр. Но не было главного. Источника. Вернее, он был. Оригинал Куръана в темно-коричневом кожаном переплете с золотым тиснением на магнитной застежке, привезенный кем-то из старшего поколения из Турции. Он всегда внушал мне глубокое уважение, но прикасаться к нему доселе я не решалась, и уж тем более, открывать его. И то, что я не знала арабского, было не единственной тому причиной. Но сейчас внутренние барьеры рушились, таяли. Появилась острая потребность в чтении. Языка я еще не знала, поэтому решила ограничиться, найденным в библиотеке у родных, популярным толкованием Священного Куръана на русском языке. И меня уносит. Беспорядочно, не выбирая страниц, я раскрываю одну за другой, с конца, в начало, с начала в конец:
Читай во имя Господа твоего,
Кто сотворил человека из сгустка.
Читай, ведь Господь твой щедрейший.
(Сура “Сгусток”, 96:1-3)
Ощущение, что с тобой говорит Творец, Властелин Миров, Создатель, неповторимо.. В горле пересыхает, а сердце бьется гулко, а глаза жадно бегают по строкам:
Через Коран Мы посылаем то, что служит исцелением (души) и милостью для верующих…(Коран, 17:82)
Поспешно утирая мешающие читать слезы, я раскрываю наугад другую страницу:
«Воистину, все, что есть на земле, Мы сделали украшением для нее, чтобы испытать людей и выявить, чьи деяния окажутся лучше». (Коран, 18:7)
И всякая душа познает смерти вкус. Мы испытываем вас, искушая злом и добром, и к Нам вы будете возвращены. (Коран, 21:35)
Один за другим находятся ответы на вопросы, терзавшие меня годами:
«Знайте, что жизнь этого мира есть забава, пустое украшение, чванство и желание увеличить одни перед другими ваше имущество и число детей» (57:20), а «богатство ваше и дети — суть искушение для вас, а у Бога есть для вас великая награда» (64:15)
Мое собственное сознание представлялось мне коридором, широким и длинным, разделенным множеством запертых на железный засов дверей, под которыми я обычно бессильно плакала, не в состоянии их открыть. А сейчас я, словно стремительный ветер, неслась по нему, не касаясь земли, а пылившиеся веками тяжелые лубяные двери, словно игрушечные ставни, распахивались с грохотом одна за другой. Одна за другой. Бах! Бах! Бах! Коридор, наконец, задышал.
«Разве же не знает Тот, Кто сотворил (всех и их деяния), в то время, как Он – Добрый (к Своим рабам), (и) Всеведающий?» (67:14)
Я знала об Исламе многое. Но сейчас я понимаю, что я не знала о нем ничего… Страницы со мной будто говорили. Я читала, и получала ответы на все, что меня тревожило.
Когда я закончила, за окнами уже смеркалось, а в полумраке комнаты, в самом ее центре сидела я. Залитая слезами. Словно пробудившись от долгого сна. Я поспешила встать на молитву, так как понимала, что она отныне тоже будет совершенно другой.
Намаз. Казалось, за все это время я только сейчас познала его истинный вкус, чистый, схожий со вкусом утренней росы. С каждым поясным поклоном исцелялись мои раны, с каждым земным поклоном разливался бальзам на сердце. Молитва пьянила, успокаивала, я давала салям со сладостным ощущением, зная, как отныне буду жить.
«Я создал джиннов и людей лишь для того, чтобы они Мне поклонялись» (Коран 51:56).
И поклонение – это не рутина и комплекс телодвижений. Это – удовольствие. Это исцеление.
Я нашла то, что искала всю жизнь. Поняла, в чем Секрет.
***
Такая теплая весенняя погода на улице. Грех не прогуляться. Солнышко греет подсушенный асфальт, детки во дворах вовсю резвятся, старики и старушки заняли свои законные зрительские места у ворот: скамейки, навороченные пенечки, и вооружились семечками. Я вышла из дома. Соседи, те, что оказались в тот момент на улице, спокойно ответили на мое приветствие, и вопреки моим ожиданиям, сознания не теряли, испуганно не подпрыгивали, не перекрещивались и не заикались. Меня это успокоило.
Сегодня — мой первый день в полноценном хиджабе.
Парадоксально, но я чувствовала колоссальное облегчение, несмотря на то, что одежды на мне стало больше. Будто сбросила с себя тонны самых разных взглядов и мыслей посторонних людей. Сбросила кандалы из глянцевых журналов, из телевидения, предметов роскоши и прочей бессмыслицы. Я отныне принадлежала только себе, со всеми своими достоинствами и недостатками. Меня не удастся разглядеть и обсудить. Я защитилась.
И теперь, будьте добры, обратите внимание не на фантик, а на мою личность и поступки.
В переулках едва зацвели яблони, их аромат смешивался с запахом пыли, прибитой летним дождем. Более подходящей поры для начала новой жизни, наверное, не найти.
Такси я поймала относительно быстро. Непривычным было лишь то, что всю дорогу водитель ехал молча, и, лишь подъезжая, спросил: «Вам тут?»
Улыбнуло. Водитель ко мне обращался на «вы». Именно сейчас, в этом бесформенном черном платье, без побрякушек и макияжа, я чувствовала себя женщиной. Той, которую уважают, которой уступают дорогу и открывают двери. В сравнении с вот этим ощущением собственного достоинства, склоки и чванливо-презрительные лица, встречающиеся порой на пути, совершенно перестают что-либо значить.
Выйдя из машины, я растворилась в разношерстной толпе. Позади меня раздались присвистывания и улюлюкания из сигналящей машины. Я знала, что это предназначено не мне, но и не обернулась, чтобы посмотреть на ту, что вызвала этот ажиотаж. Хотя было искренне жаль ее, хотелось протянуть руку, и пригласить с собой. Туда, где есть этикет, уважение к женщине, где есть справедливость и галантность, где есть любовь и семья, и самые настоящие человеческие ценности. Но я не обернулась. И шла уже через мечеть.
Вот тут сердце захлестнула еще одна волна сладкого бальзама. Мечеть стояла среди прочих зданий. Величественная, благородная, в строгом мраморе, сверкая куполами. А в толпе прохожих шла девушка с покрытой головой, вскинув голову, отвечая на приветствия таких же, как она, и время от времени улыбалась, поглядывая на мечеть. И никто из тех, кто шел рядом с ней, не догадывался о том, что совсем недавно она проезжала здесь после очередной посиделки, стараясь не смотреть в ее сторону, чувствуя немой, но весьма осязаемый фибрами души, укор. Теперь же, упиваясь своим новым образом, она, словно порхала, готовая кричать на весь мир: «Вот она я! Настоящая! Я вернулась! Теперь навсегда!».
День был удивительным.
***
Прошло несколько месяцев, прежде чем мои знакомые поняли, что я покрылась, уверовав в Приказы Творца, а не потому, что мое тело переживает обострения псориаза, а на голове моей, испуганный садовник, приняв ее за клумбу, оставил неудачную прическу. Вопросы о комфорте и температуре под «километрами ткани на мне» постепенно сходили на нет, народ озарило понимание, что этот «бзик» надолго, и я могла спокойно выдохнуть.
Самый смешной (на тот момент кажущийся трагичным) вводный испытательный период неизбежен для каждой мусульманки. Брань, ирония, непонимание, провокация. Кого-то трясет меньше, кого-то больше. Но каждая мусульманка именно в этот период узнает, что хиджаб – это не только привилегии, но и обязательства. Даже при жгучем желании надерзить/посмеяться/стукнуть охамевшего собеседника, она уже подумает о репутации мусульманки, как собирательного образа. И платочек на голове напоминает, как ей надо действовать и что говорить.
Теперь становится очень важно не забрать лишние копейки в неверно выданной сдаче, не пройти мимо нагруженного старика/бабушки, не сорваться на крик при оскорблениях, не появляться в сомнительных компаниях, не обидеть родителей и так далее.
Это как «честь мундира». Надо все время ее защищать.
***
Прошло уже 2 года с тех пор, как я стараюсь жить по вере. Позади остались испытания. Пришли первые мусульманские привычки, первые крохи знания, первая маленькая победа над собой и обществом.
Что у меня есть?
У меня есть любимая работа, где я могу развиваться как личность, утверждаться в своих способностях, и которой совершенно не мешает мой внешний вид.
У меня есть дочь, разделяющая со мной молитвенный коврик и знающая, Кто дал ей жизнь и все, что в ней.
У меня есть братья и сестры (это около двух миллиардов мусульман по всему миру), на чьи поддержку, молитвы и помощь (после поддержки и помощи Аллаха) я могу рассчитывать, если меня постигнет беда.
У меня есть знание о том, как и ради чего жить. У меня есть Ислам. Я считаю это самой большой Милостью Аллаха по отношению к человеку.
1-е место по итогам конкурса сайта azan.kz
