Преодолевая разногласия
Студентка-христианка в Великобритании.
Учитель-мусульманка в Италии.
Что может объединять этих двоих людей?
Например, то, что оба они – своеобразные “стоп-кадры” моей жизни. Мое прошлое и настоящее. Меня воспитали как христианку в Великобритании, Ислам я приняла, когда жила в Италии около двух лет назад.
Я бы не сказала, что пережила резкое преобразование (изменение). Да, были слезы “Я-не-знаю-во-что-я-верю-вообще” — вполне ожидаемо в период, когда все, во что ты верил, переворачивается с ног на голову. Хотя кардинального отхода от христианства у меня все же не произошло.
Я была дочерью священника, оба мои родители были церковными лидерами. Я пела в хоре, ждала поездки в Летний лагерь Библии и даже задумывалась о том, чтобы самой стать священником.
Потом любопытство взяло надо мной вверх.
Я встретила человека, турка по национальности, и к своему смущению осознала, что мои представления об исламе были шокирующе бедны. Я записалась на курс “Женщины и Ислам” чтобы восполнить волновавший меня недостаток знаний.
Сначала я была напугана, наличием в классе двух девушек в хиджабах (опираясь на собственные предубеждения), но скоро начала замечать, что склоняюсь к каждому их слову. Их описания веры и ислама были побуждающими, трогательными и невероятно красивыми. Неразрывное единство их веры и скромности в обычной жизни вдохновляло меня.
Тем временем, молодой турок (который сейчас является моим мужем) решил, что хочет практиковать свою религию, а не просто быть так называемым “этническим мусульманином”. По иронии судьбы, возрождением его веры в Бога стала встреча и разговор о вере со мной.
Эти взаимодействия с исламом, как в личной жизни, так и в университете, значили, что он (ислам) постоянно присутствовал в моих мыслях. Моя вера в христианство начала понемногу слабеть, растворяясь в новой, сосредоточенной на исламе. Во время этого процесса я осознала, что ислам дает мне больше возможности выражать веру в Бога, чем всегда было у меня в христианстве, когда я не могла выразить веру полностью.
Я видела много новообращенных, которые были отрезаны от христианского прошлого и не хотели больше о нем вспоминать. Я понимаю почему. В конце концов, новая религия означает новое начало. Но этот разрыв часто причиняет боль, особенно если влечет за собой прекращение отношений с друзьями и семьей.
Когда кто-то принимает ислам, мы ждем от них того, что они начнут делиться своим опытом и будут учить семью и друзей своей новой вере. Чаще всего мы настолько заняты и взволнованы своим будущим, что отвергаем прошлое. Мы подводим черту и движемся вперед. Но поступая так, мы упускаем возможность помочь приверженцам Ислама лучше понять традиции той религии, из которой мы пришли.
Положение обращенных уникально, так как оно помогает устранить недоразумения между разными вероисповеданиями.
Эти люди пересекли невидимую границу между двумя религиями, испытали каждую из них в самом прямом смысле. Они слишком хорошо знают, что значат критические нападки на каждую религию. Нет сомнения в том, что они задавали себе те же испытующие вопросы, когда переходили границы пространств. Проверяли свою веру в освещающей темноте ночи.
Несмотря на то, что мы живем в мире, где все определяется навешанными ярлыками, наши сердца за пределами произвольных обобщений. Привычные библейские символы с легкостью уживаются с новым и все более расширяющимся списком аятов Корана, многие из которых новообращенным еще только предстоит изучить. Сердце, совмещающее все ценности Авраамических религий.
Вместо сжигания мостов мы можем помочь людям разных религий преодолеть пропасть непонимания и недоверия, соединяя религиозные сообщества нитью, идущей из нашего прошлого в наше настоящее.
Перевод Раушания Гафиева
