Вслед за попытками запретить Коран в переводе Кулиева проверку на экстремизм хотят устроить Священному Писанию христиан – Библии. Ниже приводится статья Джанната Сергея Маркуса, взятая с сайта «Ислам News».
«Ну вот и дождались – продолжение современного российского абсурда! Далекие от религии люди сначала пытались отправить в список запрещенных, экстремистских книг мусульманскую классику и даже Коран (в переводе Кулиева). И вот теперь в Питере пошел совершенно такой же по сути процесс – но уже против Библии. Чем это вызвано? Кто вдохновляет критиков исламской и христианской литературы, ее базовых источников? Каковы квалификация экспертов и судебных органов для решения таких вопросов? Наконец, совершенно практический вопрос, важный для каждого из нас, граждан России: чем такие процессы грозят духовному здоровью и гражданскому обществу в России?
Кто Библию открыл впервые и невпопад…
Популярная «Независимая газета» 12 марта 2014 г. ошарашила своих читателей такой новостью – прокуроры проверят Библию… на экстремизм. Из-за излишне настойчивого вмешательства РПЦ в общественную жизнь. Допустим, но причем здесь Библия? В священной книге христиан ищут призывы к уничтожению имущества, войне и геноциду! Процитирую это издание: «Питерский адвокат Аркадий Чаплыгин, секретарь петербургского отделения Партии прогресса, подал в прокуратуры шести районов города и Ленобласти заявление с просьбой проверить на экстремизм и допустимость распространения среди детей книги, увиденной им на прилавках в этих районах. Она, по словам юриста, содержит «цитаты, призывающие к убийствам, развязыванию агрессивной войны, геноциду и умышленному уничтожению чужого имущества – уголовно наказуемым в России деяниям». Этой книгой оказалась Библия.
В качестве примера Аркадий Чаплыгин приводит конкретные цитаты из священной для христиан книги. «Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником» (Евангелие от Луки 14:26) – что это, если не отрицание семейных ценностей?» – задается вопросом юрист. В Числах Чаплыгин нашел оправдание геноцида: «Итак, убейте всех детей мужеского пола, и всех женщин, познавших мужа на мужеском ложе, убейте; А всех детей женского пола, которые не познали мужеского ложа, оставьте в живых для себя» (Чис. 2:17–19)». Во Второзаконии – призывы к убийству иноверцев: «Если услышишь о каком-либо из городов твоих, которые Господь Бог твой дает тебе для жительства, что появились в нем нечестивые люди из среды тебя и соблазнили жителей города их, говоря: «пойдем и будем служить богам иным, которых вы не знали»: то разыщи, исследуй и хорошо расспроси; и если это точная правда, что случилась мерзость сия среди тебя, порази жителей того города острием меча, предай заклятию его и все, что в нем, и скот его порази острием меча» (Втор. 13:12–15)» .
Приведенные читателем-новичком примеры можно с легкостью продолжить и преумножить – подобных цитат из Библии предостаточно. В свое время их с огромным рвением вытаскивали, тиражировали и даже сами знали наизусть тысячи штатных марксистов-атеистов в СССР, которые занимались атеистическим воспитанием населения. На втором месте по применяемости и цитируемости тогда стоял Коран, чуть менее Тора, а потом уже и источники иных, менее известных в России религий – вплоть до даосских и индуистских… Но если при Советах такое «цитирование» было на потоке и являлось частью общей антирелигиозной пропаганды – то отчего же вновь такое проявилось в наши дни?
«Люди, называющие себя верующими и стоящие за запреты, должны примерить их на себя, – сказал журналистам Чаплыгин. – Режимы меняются, проходили мы и воинствующее безбожие с соответствующими запрещениями». Значит, действия «юного читателя» стали ответом на действия со стороны религиозных организаций, конкретно – Русская правослвная церковь? Да, именно так и поясняет свои мотивы Чаплыгин. НГ пишет: «Ранее Чаплыгин не был замечен в борьбе с экстремизмом. Сам он объясняет, что его подвигла сложившаяся в последнее время ситуация, когда под предлогом охраны нравственности, в том числе детской, идут попытки запретить или маркировать по возрасту произведения художественной литературы. По мнению Чаплыгина, немалую роль в этом играет РПЦ. В своем блоге он так мотивирует свои действия: «Под знаменем борьбы за непорочность детских душ уже начали цензурировать сказки, на которых выросло мое поколение. Это похоже на массовую эпидемию, передающуюся через депутатский мандат: каждый его обладатель становится одержимым манией запретительства…»
Итак, перед обществом выступил против священной книги христиан не «штатный марксист-пропагандист», а либерал, защитник «мира без запретов». Сама Библия, судя по его же комментариям, его не очень-то и волнует и даже не очень интересует. Важнее, что люди от имени Библии ведут атаки на те «либеральные ценности», которые дороги многим гражданам. Потому вряд ли имеет кому-то смысл вступать с ним в полемику по поводу того, когда и как составлялись тексты Библии, как они изменялись и как интерпретировались. Тем более ему не важно – существует ли традиция и особая культура чтения и восприятия текстов такой древности и такого религиозного значения.
Либералу важнее другое – положить конец какой-либо религиозной деятельности в социуме по религиозным мотивам – что, среди прочего, временами требует и действия запретительных мер. Дискутировать с ним в этой плоскости – традиционной – и не надо. Он выводит тематику на уровень как бы «чисто юридический». И здесь, возможно, он прав, если принять во внимание, что исламскую литературу в России массово запрещают по более ничтожным, субъективным и надуманным основаниям.
(Повторю известную всем истину, что без различения «добра и зла», «халяль и харам», без поощрения к добру и без запретов на вредное и губительное – нет ни одной религии!)
В какое общество вброшен этот провокационный камень?
В нынешней ситуации, однако, такая ярко антирелигиозная провокация может иметь своеобразный успех у части общества и даже встречный резонанс. Ведь немало есть раздраженных активностью Московской Патриархии… Но трезвомыслящие люди видят, что формально бой начат против книги, которая почитается христианами всех конфессий, более того – своеобразно почтительное отношение к Библии есть у мусульман. Напомню вкратце, что Коран мыслится как продолжение и уточнение всех «божественных писаний древности», в число которых входят книги и Ветхого и Нового Заветов, тексты из «библейского корпуса». Мусульмане также не могут принять непочтительно-негативного отношения к священным для «ахль аль-китаб – людей Священных Книг, Преданий», как и непочтительного отношения к Корану. Да, восприятие Корана и Библии у мусульман и христиан – разные, но находятся в «поле почтения».
Потому было поразительно, что христиане нашей страны молча наблюдали за тем, как безграмотные «эксперты» и судьи провинциальных судов пытаются запрещать то классические книги ислама, то сам Коран – а вот теперь очередь… дошла и до книг христианства! И мусульмане теперь не вправе молчать. Никаким судам священные книги человечества неподсудны! Разбираться в тонкостях толкований этих книг – требование высокой образованности и культуры. Манипулировать в этой сфере ради извлечения некоей «политической пользы» – недопустимо!
Продолжим следить за тем, как описала ситуацию НГ: «В Петербурге даже далеко не все представители либеральной общественности поддержали Чаплыгина. Его оппоненты отмечают, что юрист дискредитирует свою партию и ее лидера Алексея Навального, давая почву для разговоров о ее антихристианской направленности. Однако тема запрета либо маркировки детских книг стоит в городе довольно остро: недавно на прокуратуру, заставляющую маркировать книги в библиотеках, публично жаловалась директор Центральной городской библиотеки имени В.В. Маяковского, президент Петербургского библиотечного общества Зоя Чалова: «Нам выкручивают руки. Это очень грустно: мы столько лет шли к тому, чтобы современные дети вновь начали читать, – и вот! Сейчас нас искусственно пытаются загнать в угол, лишить радости узнавания и чтения. Дети уже настолько продвинуты и умны, что совершенно спокойно могут познавать серьезную взрослую литературу». Активист РПР–ПАРНАС Евгения Литвинова называет тенденцию опасной: «В нашем городе в советское время были печальные эпизоды вроде постановления о журналах «Звезда» и «Ленинград», когда произведения искусства считали вредными для нравственности строителя коммунизма». Что до религиозной литературы, то петербургские мусульмане уже давно жалуются на поиски экстремизма в их священных книгах».
Да… все смешалось в доме Облонских… реальные проблемы в сфере детского образования и чтения… священные книги… партийные порывы Навального… Здесь важно видеть, что казалось бы чисто академически-богословская проблематика вышла далеко за пределы, ей положенные в обществе — и ради раздражения общества, ради развала ее политической стабильности… теперь задействуют и религиозные книги и ценности! Здесь угроза не только отдельной конфессии или отдельной церкви – но всем нам, гражданам России. Это часть «проекта Навального» – неважно, какими методами, но лишь бы дестабилизация!
Вот почему кажется важным выступление от имени РПЦ Владимира Легойды – но реагировать на выпад против Библии, по-моему, обязан каждый гражданин России, вне различия вероисповедания.
Библия, как и Коран и тексты иных, признанных в России религиозных традиций – основополагающие для нашей сложной цивилизации. Это, по слову Константина Леонтьева «цветущая сложность нашей культуры». Споры внутрирелигиозного уровня, диспуты между богословами разных конфессий – отнюдь не факторы дестабилизации общества, но скорее наоборот – они свидетельствуют о нашей способности жить вместе и оставаться соседями, об умении быть веротерпимыми.
Как позорно было вытягивать обсуждение теологии и ее источников на уровень политики в советское время – также позорно повторять это сегодня».
